Войлок, гобелен и старые свитераИз чего делают вещи Калининградские креаторы

Наталья Оридорога начала заниматься валянием шерсти в 2010 году. Необычные скульптуры из войлока увидела в интернете и решила попробовать сделать что-то похожее. Первые работы продавала знакомым, а затем стала активно развивать соцсети. Теперь она специализируется на создании фигурок реалистичных и фантазийных животных и птиц.

— У меня всегда были творческие увлечения. Что только не перепробовала — плела из бисера, вырезала из дерева, делала гравюры, шила блокноты, создавала брелоки. А потом познакомилась с шерстью и она меня сильно увлекла, — рассказывает Наталья.

На одну работу из войлока у неё может уйти от часа до месяца — всё зависит от размера, формата и уровня сложности. Сегодня она производит небольшие сувениры, тиражирует собственных персонажей на морскую и лесную тематику, а также делает уникальные интерьерные скульптуры, которые существуют в единственном экземпляре. Идеи многих из них могут прорабатываться по несколько месяцев.

— Всех персонажей я создаю сама. Конечно, слежу за другими креаторами, но моя стратегия описана в популярной книге «Кради как художник». Берёшь несколько стилей и идей, совмещаешь и получается собственный продукт, — продолжает она.

По словам Натальи, мастеров, делающих что-то на похожем уровне из войлока в Калининградской области, практически нет. Её работы ценятся и на зарубежном рынке, который после февраля стал практически недоступен.

— Раньше в продажах у меня преобладал международный рынок, но сегодня туда попасть очень трудно. Тогда я вышла на площадку для хэндмейдеров Etsy, и это была хорошая перспектива для развития. Но сегодня работать с ней из России нельзя, что сильно усложняет жизнь, — объясняет художница.

Интерьерные работы Натальи заказывало дизайнерское агентство из Тайваня, а покупательница из Катара несколько лет приобретает у неё эксклюзивные игрушки. Последний запрос пришел из Новой Зеландии. Художнице предстоит создавать из войлока коллекцию местных птиц — сейчас делает киви, ставшую символом этой страны.

Как утверждает Наталья, теперь скульптуры чаще всего уходят в Москву и Питер, а также в Казань, Новосибирск и Вологодскую область. Говоря о долговечности изделий, Наталья с улыбкой произносит фразу «Ещё вас переживут». Мол, ухаживать за войлоком легко, пыль из него выбивается, главное —держать подальше от домашних животных.

Одной из самых сложных работ креатор называет фокусника Жака, которого она не собирается продавать. Другие трудоёмкие скульптуры — корову и собаку у неё покупали для социального проекта в Великобританию.

— Персонажей заказали для английского хосписа, который работает с неизлечимо больными детьми. С этими скульптурами собирались сделать анимацию. Другой классный проект был с США. Три мои работы уехали в Вашингтон, где заказчица занимается просвещением на тему вымирающих видов животных, — отмечает Оридорога.

Наталья не упускает возможность коллабов с другими местными креаторами. К примеру, вместе с Сергеем Лебедевым она создавала пинхол-камеры, а с парфюмером Игорем Булгаром делала обрамление для его локального аромата. Также художница изготовила реалистичных птиц для организаторов детских экскурсий, проходящих на Куршской косе, и сваляла подставки резерва с морскими персонажами для ресторана «Хартман» в Светлогорске. Креатор постоянно участвует в маркетах и ярмарках, её работы выставлялись в попап-шоуруме Inclus. Также она сотрудничала с фондом креативных индустрий «Креспектива».

Сувениры из войлока от Натальи стоят от 1 до 3 тысяч рублей, персонажи — от 3 до 6 тысяч, а сложные скульптуры — от 15 до 50 тысяч. При этом художница не считает стоимость завышенной и ориентируется на российский рынок. Её работы можно увидеть в пространстве «Телеграф» и в магазине «Прусский сувенир» в Светлогорске, а также в Арт-бутике в Зеленоградске.

— Некоторые свои работы я считаю искусством. Речь о тех, которые делаю долго и в единственном экземпляре. Но есть и те, которые в большей степени ориентированы на коммерцию. Не знаю, где проходит чёткая граница. Это сложно, — заключает Наталья.

Идея перерабатывать вещи пришла Кристине Косс не случайно. Она занималась пошивом одежды и увлеклась апсайклингом. В конце 2020-го девушка искала в подарок на Новый год необычный плед. И не сумев найти ничего стоящего, решила сшить его самостоятельно из старых свитеров.

— Занимаюсь одеждой много лет и неоднократно наблюдала, какое количество материала остаётся. К тому же сколько вещей уже создано из тканей, которые сейчас не найти. История про пледы лежала на поверхности. Качественного сырья для них полно, некоторые свитера вообще никогда не надевали, — рассказывает Кристина.

На производство одного такого пледа у Кристины уходит около трех дней. Она подбирает рисунок и текстуру. По её словам, в каждом изделии соблюдается соотношение — 60% шерсти или вискозы и 40% синтепона. На выбор два размера — 1,8 метра на метр и 2 метра на метр двадцать. Однако на пледах эксперименты не закончились. Кристина начала шить шоперы из мешков, в которых хранят кофейные зерна, а из свитеров стала создавать еще и пуфы.

— Свитеры мне поставляют из благотворительного магазина Danke Shop. Не вся одежда, которую туда приносят, подходит для продажи, что-то уже вышло из моды. Многие вещи я сама нахожу в сэкондах, а некоторые приносят знакомые, — объясняет дизайнер.

Как утверждает Кристина, она сделала уже больше ста пледов из свитеров. И некоторые из них заинтересовали местный бизнес. Так, коллекцию пледов она сделала для необистро Trip, а шоперы из мешков заказали для кофейни «Прачечная».

— Дизайнеры давно обратили внимание на переработку. Так много новых тканей производится, все за ними гонятся. Зачем? Столько всего вокруг, что можно использовать повторно. Рада, что и в России этот тренд становится популярным, — говорит Кристина.

Пледы маленького размера Кристина продает за 7 тысяч рублей, а большого — за 8,5 тысяч. Она считает такую цену средней за изделия ручной работы и утверждает, что в целом конкуренты продают их дороже. При этом изначально девушка опасалась, что переработанные вещи не все поймут.

— Когда только начинала, то боялась, что пледы станут покупать неохотно. Думала, что у нас к такому ещё не готовы, это все-таки ношенные вещи. Но я оказалась приятно удивлена — у людей, наоборот, возникал больший интерес, если они узнавали про переработку. Им хотелось всё посмотреть и потрогать, — признается создательница пледов.

Работы калининградки часто появляются на различных городских маркетах и ярмарках. Последние организовывал местный винтажный магазин в арт-хостеле «Толстой» и пицца-баре «Форма». Также её пледы можно было увидеть весной на Музейной ночи.

Сегодня Кристина делает продукцию в основном для локального рынка. В месяц — примерно 15 пледов и 20-30 шоперов. Посмотреть на готовую коллекцию можно не только в соцсетях, но и в её швейной студии.

— У меня тоже есть такой плед. Часто беру его на природу, особенно, если еду куда-то с ночёвкой. И скажу, что ещё ни разу не замёрзла. С ним очень комфортно, от него веет домашним теплом, — подытожила Кристина.

В 2016 году Наталья Коншина сходила на занятия по керамике и поняла, что у неё неплохо получается. До этого она имело дело только с фотографией и ей хотелось поработать с живым материалом.

— Я купила 60 килограммов глины, принесла домой и попыталась создать что-то самостоятельно. Сразу выбрала абстрактное направление, которое мне близко, и начала искать форму. В итоге пришла к созданию ваз, — рассказывает Наталья.

Никакого гончарного круга нет, художница лепит изделия только руками с помощью специальных жгутов. Она создаёт интерьерные вазы и скульптуры высотой от 20 до 45 см — делать больше не позволяют размеры печей. Чаще всего Наталья выбирает моноцвет, чтобы он не отвлекал внимание от формы.

— Это технологически сложный процесс, нужно иметь большое терпение. После лепки изделие должно сохнуть пару недель, ещё сутки уходят на утильный обжиг. Затем его нужно глазуровать — тоже время. Получается, на создание работы необходимо не меньше месяца, — объясняет художница.

Раньше Наталья использовала в основном зарубежное сырье — из Германии и Испании. С марта поставщики увеличили цены на глину в два раза и практически перестали возить ее из Европы. Скульптор успела закупиться материалом впрок, но где будет брать его потом — пока не знает.

— Основные поставщики зарубежного сырья находятся в Питере и Москве. Надо понимать, что в Калининграде всего необходимого не найти. Не получится быстренько забежать в магазин и докупить. Поэтому я заранее просчитываю, чтобы не остаться без всего, что нужно для работы, — продолжает Коншина.

По словам художницы, вазы чаще всего покупают представители визуальных профессий. К ним она относит искусствоведов, дизайнеров интерьеров и флористов. Многие работы сегодня можно увидеть в публичных местах. Коллекции ваз находятся в ресторане Cult, в пространстве Biart, продаются в Музее изобразительных искусств, а также в пространстве столичного бренда DAJE. Некоторые работы Наталья отправляла частным заказчикам в Москву, Питер, США, Нидерланды и Францию. При этом она тщательно подходит к выбору тех, с кем начать сотрудничество.

— Нужно не только искать возможности сотрудничества, а уметь отказываться от предложений. В 2022 году я много отказывалась от ярмарок, заказов, и выставки. Это требует смелости, но когда у тебя есть понимание своего вектора, то легко принимать решения, которые со стороны могут выглядеть непопулярными, — говорит она.

Как считает Наталья, цены на её работы не завышены, чтобы описать их, она использует слово «аккуратные». Стоимость ваз начинается от 5 тысяч рублей, скульптур — от 15 тысяч. В то же время, художница утверждает, что в первую очередь занимается искусством, а не коммерцией.

— Если бы я преследовала коммерческие цели, то абсолютно по-другому выстроила все процессы. Для меня вазы и скульптуры рассчитаны на чувственное восприятие. За формами нет никакого подтекста. Смотрящий на них может испытывать или не испытывать какие-то чувства. И этого вполне достаточно, — подчеркивает Наталья.

История про Злату Фисенко и Елену Кирпичёву состоит из череды случайностей. Девушки познакомились в 2020 году на улице, когда вышли проведать детей. Разговорились, подружились, а затем через полгода за чашкой кофе придумали идею для бизнеса и название нового бренда — Vua-Lya.

— Мы всегда интересовались модой и трендами. Я работала в сфере SMM, а Лена долгое время занималась пошивом одежды и у неё есть большой опыт в ресторанном бизнесе. Поэтому сейчас она отвечает за производство, подбор тканей, технические процессы, а моя зона ответственности — реклама и продвижение, — говорит Злата.

В разгар пандемии девушки начали с актуальных на тот момент дизайнерских масок. Первые — со стразами — стремительно разлетелись и на вырученные от их продажи деньги Злата и Елена стали вводить в свою коллекцию другие аксессуары. Вскоре в ассортименте появились перчатки и носки из фатина, панамы из рафии, одежда из твида и тафты и сумки из жаккарда. При этом сначала для последних они выбирали дизайнерские ткани от Max Mara, Miu Miu или Prada. Но спрос на такие сумки оказался низким.

— Параллельно стали искать другие материалы. В какой-то момент мы решили попробовать сделать дерзкий ход. Нашли фабрику в Иваново, которая производит гобелен потрясающего качества, и сделали из этой ткани наш первый шопер «Артишок», — рассказывает Лена.

Шопер стал хорошо продаваться, но не справлялся со всеми задачами. Елене и Злате хотелось, чтобы в их коллекции появился аксессуар, который сохраняет форму и выглядит элегантно. Девушки сменили технологию и летом 2022-го выпустили сумку-тоут из гобелена, в которой удобно носить ноутбук или спортивную форму. Именно она стала ключевым продуктом для бренда.

— Теперь у нас в коллекции шоперы, сумки-тоут и микросумки для телефона, ключей или помады, которые сегодня очень популярны. Художник на фабрике рисует для нас принты, чаще всего с цветочными мотивами. Но совсем скоро мы запустим сумки с эксклюзивными рисунками, один из которых будет геометричным, а другой связан с Калининградом, — объясняет Лена.

На сумках креаторы не остановились и решили производить из гобелена кимоно. Раньше этот предмет гардероба они шили из льна. Специально для теплой осенней версии выбрали гобелен и добавили подкладку из вискозы.

По словам создательниц бренда, на производство сумок и кимоно уходит в среднем три недели. Помимо них, в команде сейчас около 10 человек — есть раскройщик, конструктор лекал, начальник производства и трое мастеров в две смены, работающих с пошивом изделий. Сегодня Злата находится в Калининграде, а Елена переехала в Москву. Обе утверждают, что расстояние не вредит их совместному бизнесу.

— Я постоянно езжу в командировки в Калининград. К тому же в Москве мы организовали склад, с которого удобно доставлять нашу продукцию в другие регионы России. Думаю, для нас это новый шаг в развитии, — подчеркивает Лена.

Стоимость сумки из гобелена среднего размера составляет 6900 рублей. В комплект к ней может идти несессер за 1590 рублей, а также плечевой ремень за 1290. Как объясняет Злата, цена оправдана и даже занижена потому, что за ней стоит сложный технологический процесс.

— Конкурентов среди локальных брендов у нас нет, в России в таком ценовом сегменте — тоже. Если говорить про масс-маркет, то там качество гораздо хуже. Конечно, существуют аксессуары из гобелена люксового уровня, их делают мастодонты вроде Dior. Но они производят сумки-тоуты, цена которых начинается от 300 тысяч рублей, — говорит Злата.

Бренд Vua-Lya сотрудничает со многими публичными людьми. Амбассадором марки создательницы называют театроведа Татьяну Брухунову (директор Театра эстрадных миниатюр под руководством Евгения Петросяна. — Ред). С их сумками появлялись актрисы Кристина Бабушкина, Марина Зудина, Александра Рабенок и Марина Александрова.

Сумки часто отправляются в Новосибирск, Питер, Краснодарский край, Новый Уренгой и Южно-Сахалинск. Некоторые уходили и за рубеж — в Израиль, Германию, Испанию, Латвию, Францию и США. Однако теперь девушкам приходится продумывать логистику, чтобы такие заказы не шли больше месяца.


Фото: Татьяна Мозжухина, из архива героев