«Все крутили пальцем у виска»Как «Зелёное дело» противостояло серой реальности

Олег Пауков, основатель социального экологического проекта «Зелёное дело», — первый, с кем в Калининграде ассоциируется раздельный сбор отходов. За пять лет ему предстояло пройти напряжённый путь, рискуя всеми собственными финансовыми и временными ресурсами, чтобы привить местным жителям культуру разделения отходов и вывести её на более или менее заметный уровень. Он убедил, что эта совсем новая сфера деятельности для России требует финансовой поддержки со стороны государства, и сейчас Калининград — первый в России город по организации раздельного сбора отходов в трёх видах сырья. Масштабы деятельности героя материала так и сподвигают спросить: «Олег, вы прежде всего предприниматель или экоактивист?» Узнав всю историю изнутри, понимаешь, насколько такая постановка вопроса неуместна.

Вопросы экологии всегда напоминали о себе как в бытовых ситуациях, так и связанных с профессиональной деятельностью. Когда преподавал немецкий в школе — попадались экологические тексты в учебнике. Когда служил в армии — обращал внимание на то, как много мусора вокруг. Когда работал прорабом на стройке, смотрел на горы картона и полиэтилена, служившие упаковкой стройматериалам, и понимал, что всё это окажется на свалке, — а ведь можно было бы и заработать на всех этих отходах. Я даже обзванивал перерабатывающие предприятия, но они принимали большие объёмы, от тонны, в моём случае столько собрать и отвезти было нереально.

Стройка надоела, устроился таксистом, это был 2015 год. У меня росло желание заняться чем-то своим, чем никто больше не занимался. У товарища в ЕКБ был проект безтравматичного покрытия — это дорожки для спортивных и детских площадок, они делаются из б/у покрышек. Неподалёку, в Челябинске, продавалось крупное перерабатывающее предприятие, на которое мы и положили глаз. Приехали смотреть, а владелец передумал продавать. И всё — оставаться не хотелось, хотя и уезжать тоже.

В тот же вечер или несколько позже я засыпал под новостную программу, сквозь сон слышал что-то про картон, сортировку мусора. Проснувшись, полдня проходил с мыслями на эту тему, а потом стал искать тот новостной сюжет и нашёл: двое предпринимателей собирали в придомовых контейнерах упаковку и жаловались на то, что картон из баков попадается грязный. Я подумал: зачем делать так, чтобы бумага и другие отходы попадали в мусорный контейнер, если можно забирать их прямо из дома? Ночью я уже был в Калининграде.

Вернувшись, я сразу стал мониторить, что здесь можно сдавать на переработку, нашёл информацию о Союзе переработчиков и вступил в него, рассчитывая на помощь. К моей идее работать с жителями отнеслись со скепсисом: на тот момент все занимались в основном картоном и забирали его из магазинов и с промышленных предприятий — одним словом, оттуда, где можно загрузиться по максимуму за одну поездку. Условия для переработчиков на тот момент времени были благоприятнее, чем сейчас, но никто не работал с населением — минимум усилий, максимум прибыли. Сами калининградцы не были массово вовлечены в проблему разделения отходов, единственное, что помню, — организовывались небольшие локальные акции.

Тем не менее, я решил идти своим путём. Продал машину, купил «каблучок» и принялся по телефонному справочнику всех обзванивать. У меня не было выбора — срочно нужно было зарабатывать: деньги вложены, в кармане оставалось только 500 рублей. Заправился на последние деньги, поехал по адресам и заработал 1200 рублей — хватало, чтобы заправиться на следующий день, и ещё оставалось что-то сверху. Поначалу я звонил в такие фирмы, где, по моим предположениям, могли бы быть картон, газеты и белая бумага. Потихоньку собирал базу, аккумулировал информацию, что ещё в области принимают на переработку. Днём забирал отходы к себе на придомовую территорию, вечером сортировал. Отсортированное сырьё отвозил утром к открытию заготовителю, затем возвращался, делал 30-50 звонков в день, выезжал за макулатурой, привозил на сортировку — и так по кругу. Мой каблучок поднимал 600-700 кг за раз. Маржинальность была бешеной: прибыльность за 1000%!

Со временем появился более или менее определённый маршрут: в Союзе переработчиков состояло порядка 30 предприятий. Заготовителей что тогда, что сейчас — всего четверо. Куда именно они девали привозимое мною сырьё — российским или зарубежным компаниям, — я не интересовался. Действовал из логики: если у меня его покупают, значит, потом не выбросят. И сам руководствуюсь тем же: если ты это забрал, то не должен выбросить. Либо не забирай, либо не выбрасывай.

За два месяца «офисных» объездов я встал на «рельсы» и мог позволить себе выходить на жителей, что было моей первостепенной задачей. Долго ломал голову, как это сделать: просто ходить и стучаться в двери — не вариант. Однажды с новостного сайта узнал про благотворительный фонд «Сопричастность» — вышла публикация, что его обворовали. Я смекнул, что фонду сейчас нужны деньги, а я, по собственным расчётам, мог бы ему в этом помочь — в большинстве случаев я забирал макулатуру бесплатно, но если она уже была рассортирована, платил за это. Организовав сбор сырья на базе фонда, я не только не зарабатывал, но ещё и приплачивал — к этому моменту уже смог поднакопить какую-то сумму, финансовой выгоды в этом не было, но была информационная. Я предложил двойную цену за макулатуру, которую приносили бы граждане в фонд в обмен на размещение информации об осуществлении раздельного сбора и возможности вызвать меня на дом. Сарафанное радио сработало, а деньги, вырученные фондом, перечислялись на благие цели — все были довольны.

Потом меня заметила благотворительная организация «Верю в чудо» и предложила сотрудничать в таком же формате. Затем подключился фонд «Аллеи Калининградской области», и как-то всё завертелось — количество осведомлённых жителей стало быстро расти, плюс ко всему каждый раз, когда я приезжал в небольшие офисы, каждый сотрудник тоже узнавал о том, что я могу приехать и забрать макулатуру из дома. Ко мне стали обращаться аптеки, маленькие магазинчики.

Однажды поступил звонок с просьбой срочно вывезти «мусор». А у меня в тот день всё шло не так: сырьё не смог сдать, топлива оставалось только на завтрашний день, денег не было вообще, а ехать аж на другой конец города. Но я почему-то не смог отказать, занял денег, заправился — оказалось, что это IT-компания, и потом эти ребята сделали мне сайт на очень приятных условиях.

Заявок становилось всё больше, и с выходом статьи калининградского корреспондента Ивана Маркова, заинтересовавшегося деятельностью «Зелёного дела», мне наступил «конец» — я перестал в одиночку справляться с огромным количеством поступающих запросов, работал с 6 утра до часу-трёх ночи и пришёл к решению расширяться.

Несмотря на то что я вышел в какой-то нереальный график, всё было на адреналине: чувствовалось, что каждый день несёт мне расширение и продвижение. «Зелёное дело» росло как ребёнок, к которому я трепетно относился, и в октябре 2016 года у него появился «дом»: я арендовал территорию, на которую вывозил сырьё, — к тому времени у меня насчитывалось уже порядка 600 точек, и я собирал с них макулатуру, ПЭТ, жестяные банки. Один из заготовителей увидел, сколько я вожу, — а это было по 12-15 тонн в месяц, и предложил мне в пользование автомобиль с уговором сдавать сырьё только ему. Тогда же я рискнул взять в аренду второй автомобиль, нанял двух водителей, двух сортировщиков, отталкиваясь от того, что если даже что-то пойдёт не так, у меня хватит денег рассчитаться со всеми. У меня также появилась помощница, Александра Цирульникова. И выстрелило! Мы сумели себя окупить и даже заработать — спустя год «Зелёное дело» приносило около 300 тысяч рублей дохода.

А благодаря другой моей экопомощнице, Вике Устименко, появился проект «Коробка для спама» — мы всё не могли состыковаться, и чтобы я смог вывезти макулатуру без её присутствия, она выставила коробку в подъезд. Коробкой воспользовался сосед, закинув в неё рекламные проспекты из почтового ящика, и идея разлетелась дальше— я стал приезжать, когда накапливалось от 5 кг сырья, число таких коробок в подъездах достигало 174.

У меня появилось больше времени, и я направил его на просветительскую деятельность: начали проводить экологические уроки в школах и фондах, акции по сбору макулатуры, затем решили привлечь к экологическому воспитанию самых маленьких и за год охватили 30 детских садов.

В конце 2017 года сырьё стало дешеветь, в апреле 2018 с изменением таможенного законодательства появились пошлины — у меня «просел» весь пластик, а это 32 вида. Вывозить заготовителям стало нецелесообразно, а своей переработки в области нет, здесь перерабатывались только бумага, картон и жесть. Я был вынужден сократить штат и снова работать в одиночку, чтобы сохранить «Зелёное дело».

В 2018 году ко мне обратилась межрегиональная экологическая общественная организация «ЭКА» с просьбой стать её представителем в Калининграде. Так стали проводиться «Экодворы» — акции, осуществляющие раздельный сбор отходов. На них я подтянул Сашу Кандинова, с которым познакомился через благотворительный магазин одежды «Данкешоп», где он работал. Теперь региональным представителем является он и даже расширил виды принимаемых отходов — занялся органическими.

В 2019 году были предпосылки к повышению цен на сырьё, но потом снова возникла тупиковая ситуация. Заявок было очень много, автомобиль подводил, я работал в одиночку. Решил переформатировать процесс и забирать у населения сортированные отходы — раньше мне сдавали два пакета: один с бумагой, картоном и прочей макулатурой, второй — с пластиком и металлом. Если бы я работал по прежней схеме, то за неделю бы себя захламил. Принял решение нанять одного водителя, он сперва показал себя очень хорошо, но потом сломал мне и вторую машину, втянул глубже в финансовые проблемы. Пришлось опять работать с шести утра до трёх ночи, и до декабря я выплачивал долги. Надеялся, что вот, выплачу, и всё пойдёт в гору, но в январе цены на сырьё снизились максимально с 2015 года. Подешевели все позиции, для сравнения: ПЭТ стоил 18 рублей за кг, а сейчас — 5, макулатура — 5,5 рублей за кг, стала — 2 рубля.

У меня стали появляться мысли о том, что нужно отсюда уезжать: дальнейшее продвижение раздельного сбора в Калининградской области становилось всё труднее и труднее. В моём деле необходимо быть в первую очередь активистом. Но продвигать экологические инициативы без денег не получится, так что сочетать их с предпринимательством 50/50 — на мой взгляд, самый разумный путь: ты можешь посвятить делу всё своё время и не отвлекаться на необходимость заработка на другой работе. На те деньги, которые я зарабатывал здесь, продвигать идеи экологии эффективно было невозможно, а в континентальной России, при стоимости там сырья — более чем. Мне поступали предложения из Воронежа, Пятигорска, Нижнего Новгорода.

В январе 2020 года я получил предложение поучаствовать в конкурсе на обслуживание 60 контейнерных площадок для раздельного сбора отходов от населения. Так как я изначально присутствовал при зарождении этой истории (консультационно), было интересно, каким же будет результат. Я не планировал и не хотел обслуживать эти площадки, но подсчитал, что смогу окупить затраты, — какая-то часть сырья будет попадать ко мне из контейнеров, и я смогу выйти хотя бы в ноль.

И вот в январе конкурс. Все, кто мог заявиться, крутили пальцем у виска, — но я, честно говоря, всё это уже проходил, когда только начинал этим заниматься. Не знаю, сколько компаний заявилось в итоге, вроде 6-8, но по результатам конкурса у меня оказалось больше всего баллов. Так я заключил договор с ЕСОО, снова набрал команду и в первый же месяц работы опустился на дно. Причины: в январе количество и без того ликвидного сырья (картон) снизилось в два раза, мои прогнозы не оправдались. Раздельный сбор меня добил.

Столкнувшись со сложностями, я принялся доказывать, что эта сфера нуждается в поддержке и без неё не выживет. Потратил месяц на обоснование — прописал все расчёты, расписал все нюансы, чтобы ни у кого — ни у Минэкологии, ни у Минпрома, ни у Минфина и ещё «десяти» министерств, чьи полномочия распространяются на эту сферу деятельности, не оставалось вопросов. Мне удалось всех убедить, прямые меры поддержки ожидались в мае. Чтобы дотянуть до мая, — а был всего лишь март — я взял кредит, но тут пандемия, и все средства, которые могли бы пойти на поддержку, направились на маски и перчатки, и я снова остался в долгах.

Светлое завтра не наступило, а кредит остался. Зато немного подросло сырьё — картон дошёл до четырёх рублей за килограмм. Я затянул пояс потуже, пересел на более дешёвую солярку и вошёл в режим экономии. В правительстве сказали, что деньги будут в августе, но на конкурсной основе. Пришлось взять ещё денег в долг — я не брал бездумно, исходил из того, что наберу тот максимум, который в случае чего смогу покрыть, продав автобус, и рассчитаться со всеми. Стал готовить документы к конкурсу, загвоздка была в том, что никогда не знаешь, у какого из контролирующих органов пройдёшь визирование, а на каком этапе — нет. Проблема в сырой законодательной базе для этого нового вида деятельности.

И вот, дожил до августа, был убеждён, что эпопея сегодня-завтра закончится, и тут поступил звонок: возврат документов. А это означало, что заново всё переделывать, и на всё уйдёт ещё как минимум месяц. Больше ждать возможности никакой не было — ни моральной, ни материальной. Полноценно собрался в Воронеж, но поскольку не мог просто уехать без «прощальных слов» и объяснений перед своими клиентами и жителями, написал пост в соцсетях: ситуация такова, никто не виноват, я уезжаю. И даже не ожидал, что последует такой отклик. Мне стали на карту приходить деньги, а я уже и просил: не надо, ведь тут ситуацию исправят только глобальные изменения. Позвонил мой давний товарищ, спросил, сколько нужно денег и когда верну, я сказал, что необходимо протянуть ещё месяц, и он одолжил. За полдня возник такой резонанс, что позвонили из приёмной губернатора и пригласили на встречу. Важно понимать, что никто ничего мне не обещал и денег я уже не ожидал, но было принципиально важно довести процедуру до конца. К тому же было, конечно, обидно всё бросать — в начале года замусоренность контейнеров достигала 80%, а к августу снизилась до 20%, и вот только мы приучили жителей сортировать отходы, как ситуация стала безвыходной...

У меня снова появилась надежда. Необходимо было заново пройти всю процедуру, и тут уже конкурс по получению субсидии на обслуживание контейнеров для раздельного сбора стал интересен всем, — в том числе тем, кто в самом начале крутил пальцем у виска. Я победил и получил субсидию в сентябре, и сейчас интересно наблюдать за теми, кто говорит, мол, конкурс проводился специально под меня, теперь я прикормленный… Но я не обращаю на это особого внимания.

Мы смогли возобновить работу. Мои водители ежедневно по будням обслуживают по 10 площадок: 5 по субботам, ещё 5 контейнерных площадок — раз в две недели, поскольку они расположены в местах малой проходимости и наполняются медленно. В среднем, отходы составляют 6 тонн в неделю. Если контейнеры переполняются быстрее, чем мы приезжаем, нам звонят или присылают уведомление на почту — и мы обязаны, по условиям соглашения, в течение двух часов приехать и очистить их.

Водители скидывают мне фотографии с каждой площадки, я заношу всё к себе в базу. Сортированные отходы прибывают к нам на территорию, проходят окончательную сортировку, а затем отвозятся заготовителю. Сейчас у нас впервые за четыре года появились деньги на приведение территории в порядок — мы сможем обустроить площадку, установить здесь пресс, благодаря которому сэкономим место и снизим затраты на транспортные расходы. «Зелёное дело» тоже планирует расширяться. Ведь это моя идея с первого дня существования проекта — популяризировать сортировку отходов среди населения. Мне самому интересно, насколько эта сфера потенциальна для заработка, если вести её максимально прозрачно, с уплатой всех налогов. Пока что это не кажется мне выгодным предприятием, но среднюю зарплату в 40 тысяч рублей как предприниматель я с этого имею.

Калининград в силу своего географического положения оказался в невыигрышной ситуации. Мы окружены границами, а переработке на территории региона подвергается лишь малая часть сырья. Здесь перерабатывают картон и переплавляют металл, а полиэтилен, ПЭТ вывозятся в Россию и, возможно, в Литву. В стране у нас самые маленькие цены на сырьё, а деваться некуда — вокруг границы. До 2018 года заготовщиков было больше, некоторые предприятия аккумулировали, самостоятельно приводили сырьё в соответствующий вид, прессовали, гранулировали и вывозили, но с изменением таможенного законодательства им стало невыгодно это делать, многие перестали принимать пластик, продолжили свою работу в другом направлении, перепрофилировались, а некоторые вообще закрылись.

Ситуация с батарейками и лампочками неоднозначная — недавно, на выезде журналистского пула на предприятия Союза переработчиков, руководителем Союза было озвучено, что сырьё, получаемое вследствие переработки батареек, никому не нужно, и, возможно, будет принято решение насобирать 60 тонн батареек и отправить поездом в Челябинск. То есть, сейчас все эти батарейки просто лежат на складе.

Насчёт стекла я не очень переживаю. Его, конечно, много, но это не первостепенная проблема — ведь оно не наносит вреда природе, даже в сравнении с макулатурой, особенно с газетами. Переводить стекло из состояния бутылки в плитку сейчас не вижу смысла, пока не решены другие, более существенные для экологии, вопросы.

Но даже несмотря на все сложности, Калининград — первый российский город, в котором налажено трёхконтейнерное разделение: металл, ПЭТ и бумага с картоном. В других регионах присутствует дуальный сбор — кеска для общего мусора и для отходов, которые можно переработать. Но для меня, и не только для меня, это профанация — стоит закинуть в кеску с металлом, ПЭТом и картоном пару мусорных мешков — можно заявить, что это ТКО (твёрдые коммунальные отходы, то есть мусор), и спокойно везти на полигон. Это способ насыщения, ведь чем больше привозят на мусорный полигон, тем больше денег получают. Дуальный сбор — в большинстве случаев мошенническая схема. 

К счастью, государство принялось за разработку нормативной базы, и это даёт надежду, а в Калининградской области и результат, на приведение в порядок системы обращения с отходами.

Фото: Таня Шпак