Цифровые моделиПрогресс или угроза?

Одна из самых необычных областей, в которой человечество не ожидало, по крайней мере, так скоро, наблюдать интеграцию компьютерных технологий — моделинг. Вы уже знакомы заочно с моделью Шуду Грэм, появившейся в апреле 2017 года. Она засветилась в австралийском Vogue и модном издании WWD, посотрудничала с Balmain, Cushnie et Ochs, The Great Eros и Noon by Noor. У Шуду невероятные изгибы и пропорции тела, грациозная осанка, идеально ровная темная кожа с отливом, но вы никогда не сможете пожать ей руку – ее не существует в физическом мире. Появление первой виртуальной модели на планете продемонстрировало, как далеко может проникнуть дидждиал-арт.

Виртуальная альтернатива физическому присутствию в привычной нам среде появилась еще в 2007 году, когда компания Crypton Future Media создала первую голографическую певицу. Песни Мику Хацунэ занимали первые позиции в японских топ-чартах, своим голосом она обязана донорству живой певицы Саки Фудзиты и технологиям семплирования. Творчество от лица голограммы было не только собственным, ей предлагали делать совместные работы. Забавно, что певица имеет отношение к хитам русского рока — в треках Mighty Heap, где присутствует вокал Хацунэ, — переведенные на японский песни «Гражданской обороны» («Моя оборона», «Винтовка — это праздник» и «Все идет по плану», конечно), «Короля и Шута» («Кукла колдуна»), ДДТ («Что такое осень?») и «Стекловаты» («Новый год»). Мику появлялась на экранах, в видеоклипах, участвовала в телепрограммах и даже пустилась в мировой тур Miku EXPO 2016 в Японию, США, Мексику и Китай, а также участвовала в оперном концерте в наряде, специально для этого случая был разработанном американским модельером Марком Джейкобсом.

Но если образ анимационной певицы вряд ли мог серьезно врезаться в нашу реальность, то с появлением первых виртуальных блогеров отношение к этой тенденции изменилось. 19-летняя Miquela появилась в инстаграме в апреле 2016-го, на данный момент у нее полтора миллиона подписчиков. 3D-модель на некоторых фотографиях не отличить от настоящей девушки, но на большинстве изображений ее цифровая сущность все-таки проявляется хорошо.

Блогер имеет таких же виртуальных друзей, иногда выставляет на обзор снимки с реальными – например, с американской телеведущей Трэйси Эллис Росс, увлекается диджеингом и следит за модными трендами: в ее гардеробе можно найти одежду и обувь от Prada и Balenciaga до Diesel и Vans. На Неделе моды в Париже она вышла за пределы своего инстаграма и «появилась» на шоу Prada, где вела трансляцию показа в своем инстаграме как настоящий блогер. При этом Микела не скрывает, что она не такая, как мы, – первое, что можно узнать из ее профайла, что она робот. Тем не менее, этот робот перенимает человеческий лайфстайл и поддерживает феминисток в борьбе за права трансгендеров.

Радость за технологический прорыв разделяют не все, и причин тому несколько. Кто-то, вроде гения Франса Бальдера (только не в американской экранизации, а в книге), озадаченный могуществом собственноручно созданного искусственного интеллекта, боится, что этот новорожденный окрепнет, поумнеет и поменяется с человеком местами. Ведь если с виртуальными моделями уже не боятся работать бренды, предпочитая их неидеальным, иногда капризным и непокладистым, скандалящими красоткам из плоти и крови, что будет потом? Моделям требуется пройти долгий и тернистый путь до взлета, у цифровой Шуду на это потребовалось полтора года. При этом Шуду всегда в форме – она не стареет, не теряет красоты, не набирает и не теряет веса. Некоторые представители модной индустрии считают, что конкуренция нечестная: «Конкурировать с несуществующими идеальными женщинами действительно страшно. Любая одежда будет сидеть на них идеально. Плюс им даже не нужно ходить на кастинги», – делилась переживаниями с Би-би-си британская модель Луис Стоун, имеющая опыт работы с L'Oreal и Adidas.

Но можно ли действительно принимать такую конкуренцию всерьез? Выбор брендов в пользу цифровых моделей определяется интересом к экспериментам и желанием выделиться. Вдоволь наэкспериментировавшись, бренды рано или поздно вернутся к традиционным моделям, ведь разнообразия внешности, созданного природой, «цифре» никогда не превозмочь. К тому же усилий и ресурсов на фотосессию и дальнейшую обработку фотографии наверняка требуется меньше, чем на создание 3D-коллекции одежды, облачение цифровой модели и построение рисунка: только создание Шуду ее автору, британскому фотографу Кэмерону Джеймс-Уилсону, стоило 2 тысячи фунтов стерлингов и сотни часов работы. Хотя, если верить прогнозам, через шесть лет почти половина всех производственных процессов в США будет механизирована, а ряд профессий исчезнет. Так что выльется ли конкуренция между инфлюенсерами и людьми действительно во что-то серьезное – посмотрим.

Другой страх связан с тем, что подростки и люди, склонные к недовольству своей внешностью, станут еще больше комплексовать — цифровые модели с целым набором параметров, не свойственных людям, будут диктовать новые взгляды на идеальную внешность. Но, как и с любым трендом, к этому надо еще привыкнуть — примет ли человечество за красоту нереалистичные черты лица и тела? Пока что Шуду и ее цифровых подружек Чжи и Марго, созданных Кэмероном Джеймс-Уилсоном специально для рекламы Balmain, сложно назвать суперкрасавицами — да, они завораживают, но и отпугивают одновременно. Хотя у Джеймс-Уилсона на этот счет другое мнение: «Мне хотелось создать самую красивую женщину, какую возможно», — говорит он о своей первой модели.