«Дядь Дим, я хочу хайпа»Дмитрий Маликов о собственном миссионерстве, рэпе и времени

Дмитрий Маликов о собственном миссионерстве, рэпе и времени

В июне Дмитрий Маликов стал гостем Международного экономического форума янтарной отрасли «AMBERFORUM 2018» в Светлогорске, выступил в Доме искусств с программой «Уроки музыки», а также поговорил с «Твой Бро». Интернет-блогер, телеведущий и музыкант с тысячей ипостасей рассказал о негативных сторонах хайпа, проблемах неоклассической музыки России и том, почему в 1988-м никто не мог поверить, что рэп — музыка будущего

Дмитрий Маликов о собственном миссионерстве, рэпе и времени

Вас в анонсе к сегодняшнему концерту называли кучей эпитетов: от интернет-феномена до композитора. Что написано у вас на визитке?

У меня нет визитки.

Так я и думал. При этом часто, когда о вас пишут, ходят вокруг какой-то темы раздвоения и растроения личности — на музыканта, блогера и так далее. Когда это многообразие началось, вы себя всегда психологически устойчиво чувствовали?

У меня никогда не было проблем с этим. Мне скучно в каком-то одном амплуа: всю жизнь заниматься песнями — слишком просто для меня. Я музыкант, но, конечно, мне нравится заниматься разными вещами. Все остальные занятия — это просто жизнь подкидывает какие-то интересные челленджи, и я ими увлекаюсь. Все они — от ведения «Спокойной ночи, малыши» и заканчивая блогерством — полуслучайные вещи. Нельзя сказать, что я к ним стремлюсь и целенаправленно иду. Да и что будет завтра, я тоже не знаю.

Вы провели сотни мастер-классов с детьми, подобных калининградскому. Есть какой-то универсальный вопрос, который всегда всплывает в ваших разговорах с ними?

Сейчас такой вопрос — «Почему вы спели с Хованским?».

В рамках этих образовательных мероприятий узнаёте что-то новое для себя, или вы всё же более на острие хайпа, чем посетители?

Я получаю бесценный опыт общения с детьми. Мне кажется, что я созрел как родитель и… ну, не то чтобы как педагог. Я на самом деле не считаю себя педагогом, скорее — миссионером. Моя задача — быть этаким мостиком между массовым жанром и классической, если хотите, элитной музыкой. Потому что мне кажется так — сегодня время, когда молодежь однобоко развивается. Хочется дать им немножко другой информации.

В таком случае, какой функции больше у Дмитрия Маликова в 2018 году — развлекательной или образовательной?

Хороший вопрос. Но конкретно 2018 год для меня — это год камбэка в поп-музыку. 2016 и 2017-й были годами спектакля «Перевернуть игру», с 2012-го по 2015-й — конечно, время «Уроков музыки». А такие творческие встречи, как сегодня, для меня это всё! И удовольствие от общения, и возможность поиграть на хорошем инструменте.

С музыкой всё более-менее понятно: шоу может пойти не так, если аппарат барахлит, музыканты не собраны... Что может пойти не так в образовательной лекции Димы Маликова?

Очень редко бывает, что дети не настроены на эту волну. Мне было очень приятно, что многие пришли с детьми, что многие вопросы были достаточно квалифицированные (Дмитрию Маликову в том числе задавали вопросы, как развиваться, если нет продюсера и денег, какой социальной сетью пользоваться, если Инстаграм не помогает, как разминать руки перед игрой на фортепиано и т. д. — Прим. ред.).

В анонсах к вашим образовательным выступлениям пишут, и, возможно, это ваша цитата: «Главное сейчас перевернуть сознание молодёжи от беспринципности и чёрствости — к любви и духовности». Это кажется немного странным. Ведь лайк любой ценой в интернете, следование хайпу, то есть то, чем вы занимаетесь, — в какой-то степени и есть беспринципность, не видится противоречия?

Видится. Такое время, и ему нельзя ничего противопоставить. Да, действительно, ко мне подходят совсем маленькие мальчики и говорят: «Дядь Дим, как мне добиться лайков, подписчиков? Я хочу хайпа». Я не знаю, что с этим делать, кроме как что-то противопоставить. У людей должен быть выбор, они должны понимать, что только на лайках не проживешь и важно представлять что-то из себя.

До поста про «тяжеловато» у вас было 300 тысяч подписчиков в Твиттере, сейчас их число приближается к миллиону. Если точно — 989 тысяч. Миллион — это цель? Какая будет следующей?

Нет, никакой планки нет. Это идёт само собой. Я пишу только тогда, когда считаю, что мне есть чем поделиться. Чем больше на эту тему циклишься, тем меньше чего-то получается. Интернет — это импульс, эмоции. Если эмоция ненастоящая, пользователи почувствуют и отреагируют соответствующе.

Давайте уже о музыке. Мой любимый клип у вас — «Нет, ты не для меня». На втором месте — «Выпью до дна». В этих и ещё нескольких клипах использовались всякие трёхмерные приёмы, фантастическая эстетика... Откуда это футуристичное начало в песнях Дмитрия Маликова?

Просто время такое было. Бюджеты позволяли, работали такие большие режиссёры, как Олег Гусев и Гера Гаврилов. Сейчас всё стало, конечно, более прагматичным.

Что значит «время такое было»? Люди были романтичнее?

Думаю, да. Сегодня всё пожёстче. Рэпа очень много. Я ничего не имею против него, но для меня это очень бедная в музыкальном плане культура. Находится «битло», и с начала до конца, как правило, играется один и тот же ритм. Да, он бывает иногда и изощрённый, и интересный. И лирика бывает интересной. Но в полной мере музыкой это считать лично мне сложно.

Могли вы в 88-м или в 98-м вообще представить, что рэп — это музыка будущего?

Разумеется, нет. Я не верил в это. Но он ей стал.

Старые видео ещё и кажутся монументальными — такой законченный вид искусства. Переход к прагматизму — шаг назад или вперед?

Назад. Но всё равно появляется много хороших и интересных видео в мире. Всё же индустрия не стоит на месте, есть видеоклипы, которые — по-прежнему произведения искусства. Просто они другие.

Вы часто называете свои хиты 80 и 90-х «наивными песенками о любви». Ощущение, что разлюбили себя старого. Почему эта романтика стала казаться вам наивной?

Просто с годами становишься более циничным. Ну и, видимо, это моя внутренняя консерватория вмешивается. Мне кажется несколько плосковатой вот эта фактура старых песен.

Вы в процессе сегодняшнего выступления несколько раз называли себя неоклассическим музыкантом. В Европе сейчас неоклассика очень актуальна. На концерт, допустим, Нильса Фрама или Фазыла Сая даже в европейской провинции попросту не попасть. Почему у нас не так?

Я не знаю. К сожалению, у нас очень однобокое развитие подобной музыки. То есть у нас существуют классические музыканты-бренды, на которых престижно пойти. С другой стороны, эстрада — молодёжная и взрослая, есть какой-то шансон. А вот [неоклассического] направления просто нет. Поэтому я забуксовал в этом отношении, мне тяжело стало. Немножко опускаются руки, если говорить о нашей территории. Мне часто говорят — играй кавера. Но я не хочу играть кавера! Я хочу играть свою музыку. А её так тяжело донести до людей, ведь надо какое-то гипершоу создавать, это гигантский бюджет. Представьте — сколько будут стоить билеты, если привезти сюда, в этот зал (Дом искусств. — Прим. ред.) большое шоу? Не сходится просто.

Кого ещё из российских неоклассиков посоветуете послушать?

Например, Никола Мельников — очень хороший парень. Но он тоже не совсем в чистом виде занимается неоклассикой — он и диджействует, и пишет музыку для показов, то есть вынужден быть разносторонним.

Можете себе представить, что эта неоклассическая музыка станет модной у нас, и вы за ней?

Я бы очень этого хотел.

Что для этого нужно?

Чтобы люди сами к этому пришли. Но это вопрос следующих поколений, если рэп совсем с концами не поглотит умы наших детей.