Александр БуйницкийС улицы на подиум

Я и раньше участвовал в съёмках, но никогда это не афишировал: не видел смысла, ведь я не был сильно погружён в модельный бизнес. Мне нравятся эстетика, красота, которые присущи дизайну, архитектуре и моде. И это, наверное, единственное, что меня со всем этим связывало. Начальной точкой можно назвать «Лунный бал» в арт-пространстве «Барн» зимой 2024 года. Подруга, основательница магазина винтажной одежды Chipi Clo, пригласила поучаствовать в показе. Я прошёлся по их воображаемому холодному подиуму, просто по дружбе, без каких-либо ожиданий. Потом была, наверное, одна из самых интересных и смелых на тот момент съёмок с Анной Чер для Vintage Fashion Show, которая вызвала ажиотаж и перетекла в последующий интерес ко мне со стороны местной сцены. От Екатерины Мирошниковой я узнал об Авдотье Александровой, матери московского агентства Lumpen. Катя предложила скинуть им свои фото. У меня не было никаких ожиданий, но уже через пару недель состоялась моя первая съёмка для Morфeus. Дальше были проекты с Lime, Peak Store, 12 Storeez. Параллельно, ещё в начале нашего сотрудничества, мы обсуждали задел на Европу. В конце лета появилась первая конкретика и подписан полноценный контракт с Lumpen.

У меня был опшен от Zegna на Миланскую неделю моды. Чтобы получить его, моё агентство проделало большую и долгую работу. Опшен — это предварительное резервирование модели, которое не даёт никаких гарантий: это лишь означает, что тобой заинтересовались и тебя хотели бы видеть, но по факту на твоё место там ещё человек сто будет, да и по ходу многое может поменяться. Но это всё же стало некой гарантией заинтересованности мною в Европе. Для работы в Милане ещё требовалось наличие итальянского агентства. После нескольких созвонов оно у меня появилось.

На кастинге было человек 150, но я его прошёл. Затем был коллбэк, примерка с подшивом, а потом я стал частью шоу. Дальше была не очень удачная Неделя моды в Париже, после которой я засобирался в Россию, потому что для первого раза получил достаточно впечатлений, но мы с моим материнским и миланским агентствами пришли к выводу, что было бы неплохо остаться на женскую Неделю моды. И как раз одним из первых моих кастингов был Ferragamo. Стилистом бренда является Лотта Волкова. Родом она из Владивостока, сейчас одна из ведущих стилистов, работала с такими брендами, как Yeezy, Balenciaga, а в данный момент — с Miu Miu. Мы с ней как-то сразу законнектились, меня утвердили на показ Ferragamo. Вся следующая неделя проходила в доме Ferragamo, а в перерывах были съёмки для итальянского бренда Fay. Наверное, это была одна из самых насыщенных недель в моей жизни. Хороший и очень интересный опыт. Потом была съёмка кампейна во Франции и показ в Барселоне для Massimo Dutti.

Мне сложно провести какие-то параллели, в России у меня не так много опыта участия в шоу. Совсем недавно у меня был первый показ для бренда Henderson, который проходил в Москве, в Доме Пашкова. Кстати, это и для самого бренда был первый за их 30-летнюю историю показ. Мне выпала возможность его открывать. Так что мой путь сразу начался с высокой мировой моды в Европе, и, признаюсь, я словил культурный шок. Там совершенно другой уровень организации — огромное количество людей участвуют в создании шоу, не говоря уже про сами кастинги, куда съезжаются модели со всего мира, а на одно место претендуют сотни человек. Там большое значение играет твой типаж и то, насколько тот или иной стилист или кастинг-директор видит тебя в данном шоу.

Российские модели приезжают в Европу с немного другими установками. Их отличает огромное трудолюбие. Русские модели пробивные. Не ждут возможностей, а сами их создают. Я своими глазами это увидел. К тому же всегда будут востребованы утончённые черты лица и вот эта «суровость», которая присуща практически всем русским моделям.

Отношение к моде и модельному бизнесу в военном городе, в пацанских слоях, мягко говоря, не очень. Шуточки, где-то осуждение и тому подобное. Но это касается и современного искусства, с которым я давно связан. Чтобы понять и то, и другое, нужно быть подготовленным, уметь смотреть под иным углом, и тогда открывается красота и глубокие смыслы. И, наверное, что в искусстве, что в моде важно не думать о том, что о тебе скажут другие. Я от этого давно ушёл и не оглядываюсь, просто делаю то, что мне интересно и воодушевляет. Мне нравится создавать что-нибудь неординарное, особенно когда этого никто от тебя не ждёт. Думаю, всё то, что уходит от привычного восприятия, вызывает эмоции. Позитивные, негативные, но заставляет людей вступать в диалог.

Я бы назвал это состоянием «заморожен». Мы делали фестиваль каждые два года начиная с 2019-го. И, по идее, Kaliningrart должен был состояться как раз в этом году. Но 2025-й у меня выдался насыщенным. Это был первый год, когда я больше внимания стал уделять себе. Всё-таки за шесть лет от этого проекта накопилась усталость, да и сам фестиваль, как по мне, городу не очень нужен. Много сил отнимал поиск средств на фестиваль и согласование работ. Это очень изнуряющий и долгий процесс. Kaliningrart никогда не был про деньги, он про творчество и возможность что-то привнести в городскую среду. И, думаю, наш фестиваль с этой задачей не только справился, но и поставил пин на карте уличного искусства России.