Кинг раздобыл книгКалининградский писатель Никита Шевейко о сновидениях и пропавших рукописях
- эксклюзив
- 11 нояб. 2020
Никита рассказал «Твоему Бро» о том, как начал писать первую книгу в армии в тетради, и о расставании, которое легло в основу последней работы
Новый герой нашей рубрики «Кинг раздобыл книг» — калининградец Никита Шевейко, который создаёт мистические триллеры и истории любви под псевдонимом Heavensawe. Он стильный 24-летний парень в татуировках, работает креативщиком и коммерческим писателем, а по ночам гуляет, но не по клубам, а по собственному сознанию. Никита каждую ночь сидит дома и пишет книгу о неудавшейся любви. Он уже издал сборник рассказов о сновидениях — «Наш мир надежд», а сейчас работает над ещё двумя произведениями.
Рубрику ведет писательница Кристина Бурнашова, автор Telegram-канала «Пруст посоветует»
Когда ты понял, что хочешь посвятить свою жизнь писательству?
В армии. Хотя страсть к писательству была всегда, почему-то видел себя кем угодно: бизнесменом, юристом, дизайнером, только не писателем. Но когда попал в армию — давящее состояние затворной жизни, вечная пасмурная погода, постоянный стресс, библиотека — всё это возымело какое-то странное влияние и пробудило во мне единственное яркое стремление — писать.
Ещё я там очень много читал, ходил в библиотеку, где оставляют книги, какие не жалко, — военные операции, фантастика. Но были и достойные представители-легенды литературного мира: Лондон, Оруэлл, Кинг.
Расскажи про свою первую книгу «Наш мир надежд». Она кажется автобиографической.
Возможно, потому что основана на реальных событиях. Хотел написать романтическую историю из своего сновидения, но она получилась совсем небольшая, страниц на семьдесят. А затем мой ноутбук и вовсе сгорел.
И вся книга исчезла?!
Будущая книга, все мои рассказы и диплом за две недели до его защиты. Конечно, это обидно. Пропало много классных историй, написанных в возрасте, когда всё пронизано искренностью, — всё это потерял. Но в депрессию не впал и просто продолжил писать. В армии разработал план книги, начал писать от руки, а выйдя на волю, продолжил уже на ноуте.
А как ты издал «Наш мир надежд»?
Сам напечатал в типографии сто экземпляров, раздавал и продавал знакомым и друзьям. Заключил договоры с калининградскими книжными магазинами — «Книжная лавка», «Катарсис», магазин комиксов, «Старый Том».
Что ты почувствовал, когда завершил первую книгу и издал её?
Как только напечатал эту книгу и сел за следующую, резко потерял к ней интерес. Да и плюс ко всему комплексно история не получилась, я удалил вторую часть книги — она мне не понравилась. Вместо неё вставил рассказы тематики ужасов и триллеров. В итоге получился сборник рассказов, в основу которого входит сам «Мир надежд».
Какую книгу ты сейчас пишешь?
У меня сейчас две книги. Одна называется «Открой глаза!» — там описываю метафору человеческой борьбы с альтер-эго, хотя по жанру это триллер с элементами мистицизма. У главного героя есть навык сновидения, и к нему в снах начинает приходить тёмная сущность, природа которой непонятна ему самому. За четыре месяца написал полкниги, каждый вечер и ночь выходил на Верхнее озеро, курил, вдохновлялся пейзажами, возвращался и писал до трёх часов ночи.
Первая книга — «Мир надежд» — тоже о сновидении. Почему ты так много пишешь о снах?
Я изучал сновидения, контроль сна, самостоятельно постигал сноходство — когда понимаешь, что находишься во сне. В какой-то момент остановился, но мне до сих пор продолжают сниться яркие сны, контролировать их я не могу и не хочу, становлюсь несведущим участником событий. К снам у меня очень трепетное отношение: это необычно, а необычное всегда притягивает. Жизнь сама по себе скучная — ни привидений, ни инопланетян, зато есть мозг, который может познавать своё подсознание. Все рассказы, которые я пишу, отрывки из будущей книги — то, что происходило со мной в сновидениях.
Ты сказал, что пишешь две книги — о чём вторая? И почему две одновременно?
Написал «Открой глаза!» наполовину, но затем в моей жизни случилось расставание с любимой девушкой. Это повлекло неудержимое желание создать следующую книгу и написать об этом трагическом, по сути, событии. Так получилось, что мистика пока отошла на второй план, а всё сознание заняло следующее произведение.
В каком жанре эта книга?
Сложно его охарактеризовать, ведь в ней сочетается очень много всего. Это книга-письмо, мой акт переосознаний и философия любви. В ней есть и психологическая драма, и определённые моменты взаимоотношений между мужчинами и женщинами, и немного самопознания. Большинство писателей и поэтов сосредотачивают наш взгляд либо на самой любви и её восприятии, либо на горести расставания: ведь расставание — всегда драма глобального масштаба. Я же описываю поступательный процесс «выздоровления», переосознания себя в совершенно разные этапы после разлуки с дорогим человеком. Расставание — это колоссальный выплеск энергии, которая возвращается из отношений. Эта энергия поддерживала совместное пламя человеческого союза, а когда его не стало, она высвобождается в качестве неограниченного потенциала. Вопрос только в том, сможет ли «раненый» в правильном русле применить эту энергию или будет растрачивать её в никуда.
Изменилось что-либо в стиле письма, когда ты закончил первую книгу и начал писать что-то новое?
Да, я переосознал всю стилистику, в которой хочу писать дальше. Простое линейное повествование сменилось тем, что стал обращать пристальное внимание на различные мелочи. Изменилась концепция — начал больше работать с языком. Если раньше ориентировался на таких, допустим, как Коэльо, потому что мне нравится поступательность его мысли, то потом понял: хочу писать, как Брэдбери и Хэмингуэй. Вообще заметил, что перенимаю навыки из той литературы, которой увлечён в данный момент. Сейчас читаю Шопенгауэра и интуитивно пытаюсь писать в философском акценте. Мне любопытно исследовать стили разных авторов, в особенности зарубежных.
Чего ты хочешь добиться как писатель?
Мне нужно признание, чтобы доносить свои мысли до большего числа людей. Хочу сделать чтение более востребованным. Мои родители много читали, я до сих пор вспоминаю историю отца, который по ночам брал фонарик и изучал книжки под одеялом. А сейчас пошёл поток второсортного чтива, которое создаётся ради мнимого наставничества, да и у своих сверстников не вижу любви к литературе, а хочется... Когда слушаю музыку 30-х годов, старый американский джаз, то погружаюсь в мир, которого уже никогда не будет. Так и с литературой. Я бы всю жизнь читал, если бы у меня не было других дел.
Есть ли в твоих книгах что-то такое, чего бы ты не хотел, чтобы прочитали родители?
Про боль, о которой я пишу. Думаю, им это было бы неприятно.
Что ты чувствуешь, когда дописываешь книгу?
Что нужно ещё недели две не касаться написанного, а потом прочесть ещё раз и ещё, и ещё. Это касается не только книги, но и любого рассказа. Всегда нахожу ошибки и прихожу к ремаркам, очень сложно остановиться при редактуре. Весь писательский процесс — что я ощущал в тот момент, когда писал первый раз, какую музыку слушал, что со мной происходило, — всё это накладывает свои отпечатки на текст. А когда он закончен, остаётся только надежда, что моя история зацепит кого-нибудь.
Фото: Элеонора Головёнкина