«Вчера я убил свою мать»Калининградский писатель Марк Перовский в 17 лет создал роман-провокацию

Скажу больше того: я написал их за год, в период с 16 до 17 лет. На самом деле писательство занимает не так уж много времени. Смог найти баланс, успевал учиться, гулять и придумывать истории. Неважно, что я делал и во сколько вернулся домой, — у меня была железная установка писать минимум две тысячи слов в день. Если начал — доведи до конца. Если ты не написал главу сегодня — завтра напиши две. Садился вечером или ночью и писал каждый день от четырёх до десяти страниц.

Мама говорит, что свой первый рассказ я написал в семь лет, — он про мужчину, который стоял на крыше, хотел сброситься вниз и разговаривал с толпой, обвиняя её в глупости. Сам не понимаю, как можно написать такое в семь лет. Это очень странно даже для меня, но именно с этого всё и началось. И да, все мои книги такие.

Это был фэнтези-роман «Видишь тьму, демон?», классическая история на 400 страниц о человеке, внутри которого живёт демон. Главной целью героя было избавиться от него, и для этого он искал камень желаний. Меня до сих пор удивляет, как я смог свести все сюжетные линии, хотя сейчас понимаю, что книга получилась детская, наивная, я её больше никому не показываю. Но в то время завёл страничку на писательском сервисе Wattpad, роман прочитали 10,5 тысячи подписчиков — для меня это огромная цифра.

Всё идёт само. Понимаю, что надо структурировать, но у меня не получается. Чисто на энтузиазме пишу, импровизирую.

Нет. Всё думаю, что могу написать ещё лучше, ещё осмысленней, и тогда уже отправлю. Хотя «Вчера я убил твою мать» мне и сейчас нравится, спустя три года. Открываю её на телефоне, перечитываю любимые главы и думаю: «Хорошо!» Но чаще у меня бывает настроение «я недостаточно хорош». Издал книгу самостоятельно, но наибольший резонанс она получила в сети — на Wattpad её прочитали 22 тысячи человек.

Это моя самая популярная работа. Решил написать её как эксперимент, хотел уместить целую историю, используя буквально пару предложений, в главу. Так вышло 200 глав. Они короткие, но ближе к концу книги становятся больше. Удивительнее всего, что это мой первый (и пока что последний) опыт в написании книги о гомосексуальных отношениях.

Писал её, пока лежал в больнице в 16 лет, и там всё довольно-таки по-детски и как-то даже несерьёзно выглядит, но исходя из количества прочтений и лайков, могу сказать: опыт вышел удачным. Может быть, когда-нибудь ещё напишу что-либо подобное, но пока хочу переключиться на что-то более по-человечески внутреннее, на личностное восприятие мира и самого себя в контексте существования как ячейки общества и внесения своего вклада в жизни других.

Каждый, кто читает книгу, спрашивает меня об этом. Название действительно провокационное. Но решил, что не буду его менять, — лучше пусть люди будут спрашивать, почему книга так называется, а я сто раз буду объяснять, чем никто вообще спрашивать не будет. Да на самом деле никто там не убивает свою мать — это название-обманка, чтобы люди так думали. Смысл-то не в убийстве. Это моё видение проблемы отцов и детей, раскрытие проблемы абьюза в семье. Тема щекотливая, опасная, не все готовы принимать, что такое бывает. Считается, что нужно любить своих родителей, что бы они ни делали. Но я хотел показать: это не так. Ты не обязан любить своих родителей, если они причиняют тебе только боль.
Для протокола — это не имеет к моей жизни никакого реального отношения.

У меня в окружении есть близкие люди, у которых случались моменты физического, эмоционального, социального — почти все виды семейного насилия. Видел, чувствовал и знаю, как это работает. Но в моей семье всё хорошо, с мамой прекрасные отношения, она у меня золотая женщина, и я обожаю её всем сердцем.
Это роман-метафора на современные отношения в семьях. Многие боятся говорить на эту тему, потому что у нас преобладает дискурс «Люби своих родителей такими, какие они есть». А я попытался его разрушить. Книга — исключительно про то, как вижу проблему абьюза.
Главному герою 17 лет, мне, когда я писал книгу, было столько же, поэтому придумал героя-сверстника. Хотел со своей колокольни посмотреть на проблему, вжиться в роль человека, живущего с абьюзерами. Только когда абьюзеры — твои родители, сделать ты ничего не можешь. Ты в клетке семейных уз и традиционных ценностей.

Думал, что может быть хуже, чем просто обидные слова. Говорить «придурок», «урод» каждый из нас может. Это не столько семейная проблема, потому что в обществе физическое насилие более наказуемо и порицаемо, а матом у нас три четверти страны ругается, ничего в этом такого нет. Выбрал жестокое наказание с ограничением на передвижение и нарушением права на частную жизнь. Специально делал всё утрированно и максимально наглядно.

Классически — да. Но вообще не люблю классическую тему, пытаюсь от этого отходить, делать что-то новое. Хотел показать, что бывает по-разному, поэтому выбрал семейную модель, где главная мать, а отец — тряпка. К тому же часто бывает, что в семье именно мать проявляет агрессию больше отца, я знаю много семей, где женщины очень жестоки к детям, мужу, своим и его родителям. Это всё нерешённые проблемы, непережитые обиды. Все проблемы взрослых идут из детства. Мать-тиран в книге — это обычная женщина, которая зла на детей, потому что они отняли её мечты. Но она не понимает, что сама себя заперла в клетке.

Читала, ей понравилось. Мама мониторит всю мою писательскую деятельность, поддерживает очень. Всё нормально, она понимает прекрасно, что книга раскрывает другую сторону жизни. Это не про неё, а про жизнь.

Нет понятия правильно и неправильно. Каждый выбирает свой путь. Есть два пути решения проблемы — кто-то хочет уничтожить систему, в которой живёт, а кто-то от неё убегает и отгораживается.

Честно? Это будет минута откровений. Я бы очень хотел поступить, как Билл, но скорее всего, поступил бы, как Лейла. Когда писал книгу, так точно. Но сейчас мне уже 20 лет, и молчать бы уже не смог. Поспорил бы с матерью.

Неделю. Сидел и просто писал, по две-три главы в день. Книга пришла сама, снизошла на меня как наваждение. Сначала хотел написать вторую часть, но потом решил оставить — история в принципе закончена, а высасывать из пальца не по мне. Собираюсь писать только о том, что хочу сказать, из-под палки не могу работать. Если только пообещал себе, что напишешь, — значит, надо писать. Но когда ничего не идёт в голову, а ты думаешь: «Ну надо, надо» — не получится, ничего не выйдет путного.

Всегда был очень спокойным, поэтому весь свой гнев сублимировал в литературу, и у меня уже ничего не оставалось. Вместо того чтобы выливать на окружающих, создавал книги.

На спор. Мне было 16 лет, мы говорили с приятельницей о литературе, и я обмолвился, что хочу написать что-нибудь серьёзное. И она взяла меня на слабо.
У меня уже была идея первой книги и экспозиция, но никак не мог начать.

Она называлась «Маяк». Интересно, что действие происходило на территории Калининградской области, хотя тогда я ещё здесь ни разу не был и даже не думал переезжать. Мне пришлось много документов перелопатить, выдумал город на косе, не претендуя на историческую достоверность. Писал месяц-полтора, страниц 200 вышло. Но когда дошёл до половины, понял, что не хватает конфликта. Книга сама по себе хорошая, чувственная, и концовка получилась грустная, бьющая под дых. Но не было конфликта, а он нужен. Без него людям никак: интересно наблюдать за противостоянием одной силы против другой. Завершил книгу, прошёл день, и начал писать второй том — «Китобой», там уже была более осмысленная концепция. Книга оказалась в два раза больше. Тогда мне хватило сил её закончить, я её дописал и уже подумал, что хватит. Для меня всё в ней заканчивается смертью героя.

На Медузе в 2016 году нашел очень хорошую статью про чёрных копателей. Как живут охотники за янтарём, как протекают их дни. Там были чёрно-белые фотографии моря, и эти образы отложились у меня в голове. Понял, что действие «Маяка» будет разворачиваться в маленьком приморском городке. Там происходят локальные истории, но локальность не умаляет их значимость, потому что такие истории происходят с каждым из нас.

С морем у меня особые отношения, эта стихия близка моему сердцу. Может показаться, что я сноб, многие пишут про море, потому что это загадочно и романтично. Но это стандартный образ, а когда ты вложишь в него что-то своё, оно может стать персонажем книги. Поэтому и переехал сюда — из-за моря. У нас в Тольятти только Волга, большая река, но всё равно виден другой берег. А море… оно реально большое. Сразу чувствую величину мира, насколько он огромен по сравнению с человеком. Когда смотришь на море, становится понятно — всё, что ты делаешь, важно только в масштабах твоей микровселенной. А твои проблемы между людьми, как пела Эльза: «Отпусти и забудь». Нельзя постоянно хранить обиды и злобу, это бесполезно. Когда смотрю на море, чувствую его силу, хочу иметь такую же внутреннюю силу, как у него. Поэтому оно почти в каждой книге фигурирует. Мне ещё нравятся горы, но в горах я никогда не был, а очень хотелось бы поехать, чтобы потом иметь возможность о них рассказать.

Но Балтику я как-то сразу почувствовал. Сразу понял, насколько это меланхоличное место.

У меня два любимых писателя. Эрих Мария Ремарк, у него всё очень чувственно, он меня так вдохновил, даже не могу описать его вклад. И Чарльз Буковски. Это гений. Он свой стиль называл «грязный реализм», мне понравилось с первых нот. У него простой, живой язык. Думаю, это то, что нужно.

У меня есть правило — не перечитываю книги, потому что знаю, чем всё закончится. Но «Хлеб с ветчиной» перечитывал трижды.

Несмотря на трехлетний перерыв, не забросил писательство и не планирую его забрасывать. Мне есть что сказать. Сейчас каждую ночь лежу и думаю над одной идеей, у меня вырисовываются диалоги, описания, начало книги. Уже начал диктовать себе некоторые абзацы. У меня до сих пор сохранилось подростковое буйство, чувствую в себе запал — кажется, подожги его ещё больше и начнётся пожар.
Сейчас бы писал проще. Вижу, что было слишком вычурно, нереалистично. Нужно диалоги иначе делать — в реальной жизни так не разговаривают. Конечно, если совсем как в жизни писать, получится несвязная речь, всё равно нужно добавлять литературность в диалоги, без слов-паразитов. Хотя в качестве конструкта личности можно ввести и слова-паразиты, ничего плохого в этом нет. Главное, чтобы все герои так не разговаривали.

Хочу рассказать историю о том, как человек внезапно осознаёт, что он никто и ничего не сделал. Он должен будет переосмыслить и поменять всю свою жизнь, чтобы не остаться никем и не сгинуть в забвении. Рабочее название «Лимбы», собираюсь провести героя через чистилище. Хочу, чтобы и меня не просто помнили как человека, который существовал, а как того, кто что-то сделал. Мне кажется, что писательство — одна из тех вещей, она как раз про это «что-то». Важно быть кем-то, быть счастливым. Но когда ты сияешь чуть ярче остальных, это не вопрос превосходства, а вопрос следов — кто-то идёт в чистой обуви, а кто-то нет. Я бы предпочел идти так, чтобы от меня что-то осталось.