От хипстерского баловства до социальных переменЭксперты Create London о том, как художники могут изменить город

Диана Даже не знаю, какой назвать. Один из наших ранних, которые можно отнести к подобным, — это изначально временный проект летнего спа-центра в бедном районе Лондона. Там раньше не было ни бани, ни вообще какой-либо инфраструктуры. Мы в сотрудничестве с местными специалистами создали проект, в рамках которого можно было просто посетить банный комплекс или попасть на процедуру к массажисту и физиотерапевту за символическую сумму в 1 фунт. Специалистам, которые обслуживали посетителей, этот опыт понравился, и они обратились к муниципалитету, выбив у него практически за бесплатно пустующее пространство бывшей библиотеки. И сделали в этом здании постоянный спа-центр.

Мы не пытаемся загадать, как наши проекты, начинающиеся с идеи или госзаказа, будут развиваться потом, но подобных примеров «самостоятельности» наших инициатив всё больше и больше. Для этого стараемся сделать так, чтобы местное сообщество по максимуму вовлекалось и влияло на проект.

Эдриан Возможно, вы зададитесь вопросом, как связаны общественные бани с искусством или архитектурой. Этот проект мы осуществляли совместно с двумя художниками и архитектором, опираясь на социальный опрос, который показал, что этот район Лондона является наиболее неблагополучным. В каком-то смысле через этот проект мы создавали счастье и повышали уровень благополучия местного населения.

Эдриан Это обычно комбинация гос. поддержки и частных денег. Причём, если говорить о гос. поддержке, это не всегда деньги в чистом виде, а, например, здания, которые достаются нам бесплатно. Мы не полагаемся полностью на государство и ищем деньги сами. В редких случаях обращаемся к частным инвесторам, обычно это компании, фонды или трасты. Нам приходится вести себя очень предприимчиво, для того чтобы самим находить деньги на свои проекты, но при этом мы не отворачиваемся от государства, наоборот, сотрудничаем с ним и делаем то, что кажется представителям власти более актуальным и полезным. Мы обычно не ищем новых денег, а стараемся вписаться в существующие программы, в том числе в государственные, и в тот бюджет, который ими предусмотрен.

Диана При этом мы всегда стараемся учитывать усилия волонтёров или художников и оплачивать их труд, нам это очень важно — отдавать должное тому вкладу, который вносят люди в наши проекты.

Эдриан Ошибки — неизбежная часть процесса поиска новых решений, как у учёных, которые в лабораториях что-то исследуют и порой проваливаются в своих опытах. Иногда новое можно делать только через постоянные провалы, на которых ты учишься. Проект, над которым мы работаем прямо сейчас, можно отнести к тому, о чём вы говорите. Изначально мы видели его совсем иначе. Это железнодорожный вокзал, который мы хотели выкупить у собственника и полностью перепланировать. Мы потратили два года на проектирование новой начинки этого вокзала, но в самый последний момент собственник принял решение продать его за большую сумму компании, которая сейчас там строит очень дорогие квартиры класса люкс. И мы постарались не отчаиваться, а использовать знания, которые мы накопили, работая в локальном контексте, и сейчас делаем проект в 500 метрах от этого вокзала. Он совсем другой, но опирается на отношения, которые мы уже выстроили в этом сообществе. Провалы неизбежны, особенно когда ты работаешь с общественностью в публичном пространстве. Мы всегда стараемся принимать свои ошибки и учиться на них.

Диана В этом случае важно понимать, что мы перешли к другому проекту в этой же местности благодаря тому, что внимательно слушали всех местных стейкхолдеров, всех заинтересованных лиц этой местности и максимально сотрудничали с локальным сообществом. Вообще, мне кажется, что очень важно, когда мы начинаем делать собственный проект, думать не только об идее, конкретном произведении искусства, конкретном здании, но и о том, какое влияние этот проект окажет на местное население. Например, создаст новые рабочие места, поспособствует просвещению, образованию. И в этом смысле, когда наш проект меняется, — вроде того как мы теряем одно здание, находим другое или отказываемся от одной программы мероприятий, делаем другую, — в каком-то смысле мы работаем на один и тот же результат. Если какой-то аспект проживает провал, нам приходится от него отказаться, мы по прежнему держимся всех тех же самых приоритетов.

Диана На нашем семинаре мы задали тот же вопрос участникам и попробовали определить три основные потребности города через призму культурного сектора. И ответы неожиданно оказались схожи с теми, что мы слышали по всей стране: например, не хватает платформы, где бы собиралась вся информация по культурным мероприятиям, или существует проблема, связанная с тем, что есть несколько игроков на рынке, которые между собой не взаимодействуют и с которыми не считаются институции-гиганты. Кто-то говорил о недостаточно развитой инфраструктуре в отношении экологии, велодорожек. И нет никакого шанса, что мы за сутки сможем увидеть эти маленькие институции и понять, связаны они между собой или нет. Это скорее общая экология города, которую так сразу не увидишь.

Эдриан Я бы добавил пару слов про особенный исторический контекст Калининграда. Как я понял, людям, особенно тем, кто работает в культурном секторе, не всегда комфортно делать это в историческом контексте. Не все согласны, как музеи интерпретируют историю этого места. Нам с утра несколько участников про это тоже говорили — что с этим уникальным историческим контекстом надо считаться. Но мне кажется, в каком-то смысле это справедливо для любого другого города. Например, в Великобритании наши музеи сейчас пытаются переосмыслить колониальное прошлое страны, в частности тот факт, что в коллекции наших музеев очень много колониальных предметов, которые были привезены из колонизированных стран, что вызывает сейчас общественное разногласие. Такие проблемные точки есть по всему миру.

Диана Хочу добавить ещё одну точку зрения на историю Калининграда. Как мы поняли, она насыщена событиями: разные страны оккупировали эту территорию, разрушали её, потом снова спасали, и это происходило в течение нескольких веков. Из рассказов Анны, руководителя «Ворот», я поняла, что в Калининграде очень много низовых инициатив, и соответственно очень активная культурная сцена, культурная жизнь, и, как я поняла, местные игроки, местные институции не боятся сложных проблем и их переосмысления на языке культуры. Для меня «Ворота» являются таким примером, как шаг за шагом, через небольшие действия и совершение ошибок можно что-то менять в местном контексте. Они тут тоже пытаются взаимодействовать с местными жителями, искать источники финансирования, и для меня это иллюстрация того, как медленно большие идеи могут прорастать за счёт усилий энтузиастов. Это интересный процесс, который «Ворота» прошли за последние шесть лет. Но вам об этом наверняка известно больше.

Эдриан Да, наша работа как раз на это и направлена, в основном. Мы ищем разные подходы, как сделать художника полезным для городской среды и в целом жизни города. Мы подталкиваем художников к тому, чтобы выходить за пределы музеев и галерей, чтобы связать художественные акции и работы с такими большими темами, как образование, архитектура, здравоохранение, видоизменение города. И как мне кажется, такая социальная служба искусства — постоянно растущая зона интересов Великобритании, всё больше на искусство обращают внимание, например, муниципалитеты, местные власти, и в Британии сейчас очень много разговоров о том, что искусство может в частности повышать уровень благополучия, ощущения благополучия в той или иной местности.

Эдриан Имеется в виду не визуальный аспект. В качестве примера могу привести наш проект, связанный с одиночеством и борьбой с ним. Это проект, в рамках которого мы производим напитки, алкогольные и не только. Дело в том, что в Великобритании очень много пенсионеров, и проблема одиночества очень актуальна. Из-за одиночества у них постоянно ухудшается здоровье, и система здравоохранения вынуждена тратить на это очень много денег. Всё из-за того, что люди просто изолированы друг от друга. В рамках этого проекта мы объединили порядка 250 пожилых людей и одного художника. Участие этого художника состоит в том, чтобы организовывать поездки в деревню на сбор хмеля. Пожилые люди при этом общаются и производят напитки. И это не про картины, не про творчество в прямом смысле этого слова, а про то, что художники работают вместе с людьми. В конкретном случае — с самыми уязвимыми людьми, у которых много проблем со здоровьем. Этот проект существует уже 4 года, и он улучшил жизни довольно большого количества людей, которым за 80 или за 90 лет.

Диана Ещё одним примером могут быть просветительские проекты. Например, мы помогли одному художнику открыть собственную гончарную мастерскую, в обмен на это он проводит открытые уроки творчества для местной молодёжи, обучая их бесплатно гончарному делу. Это пример того, как молодые люди и дети могут получить доступ к искусству, в другом случае им потребовалось бы искать на это деньги. Ещё мы ведём проект по поиску рабочих мест в сфере культуры для молодых людей из неблагополучных семей. Мы устраиваем их на кураторские позиции, в различные галереи, ищем им работу в секторе, где обычно нужно сперва обрасти контактами или иметь деньги, чтобы получить рабочее место.

Эдриан В Великобритании и в России, мне кажется, есть традиция настенной живописи, то что мы называем муралами. Я видел такие примеры в Москве и в Перми, и такие картины на всю стену обычно создаются с гос.поддержкой, с разрешения государства. Много, конечно, таких просоветских произведений, я вижу как в России через настенную живопись всё равно реализуют какую-то политическую повестку, но в Британии, честно говоря, тоже. Я бы провёл ясное различие между уличным искусством и этой настенной живописью, потому что настенные большие картины обычно создаются вместе с сообществом, по крайней мере, в Великобритании. Это про то, что местное сообщество и художник обсуждают, что будет изображено, и работа вырастает из разговоров с людьми. Стрит-арт же возникает без согласия государства или местных жителей, иногда это работает, и работа обретает популярность, иногда нет, но остаётся ощущение, что уличное искусство навязано месту, и я всегда очень настороженно отношусь к таким работам в общественном пространстве, которое было создано без согласия с местными жителями.

Эдриан В России, возможно, ситуация обстоит совершенно иначе. Я, например, большой фанат граффити в Нью-Йоркском метро, которые создавались в 70-80-е годы. Они выражают злость, накопившуюся в обществе, особенно в связи с расовыми проблемами. Они стали определённым политическим жестом в Британии.

Диана Я думаю, что нет ничего плохого в том, чтобы приукрашивать. Но если нет никакого сообщения, которое через это передаётся, то это искусство — пустое. Это не только про стрит-арт, это касается и искусства, которое выставляется в национальных галереях. Искусство имеет свою власть, силу. Как мне кажется, история искусства наполнена историями, неважно, проросло оно снизу или сделано на заказ властями. Сообщение в нём — половина самой работы. Это не обязательно будет что-то про радикальные социальные изменения, месседжем может выступать эмоция.

Эдриан Ты создаёшь стрит-арт либо нелегально, либо так или иначе сталкиваешься с государством. В прошлом нелегальное уличное искусство имело какой-то смысл, было связано с протестом, восстанием, сейчас же это — просто хипстерское развлечение.

Эдриан Некоторые из лучших образцов уличного искусства, в частности, в Лондоне были сделаны легально. Например, мозаика в лондонской подземке на одной из станций. Но если вы хотите, чтобы уличное искусство было острым, радикальным, то скорее всего эти произведения будут отталкивать и раздражать кучу людей, что, может тоже не так уж и плохо.

Диана Я думаю, что лучшие образцы встречаются где-то посередине между заказными работами и такими повстанческим революционным граффити. Мне нравится сравнивать современный стрит-арт с тем, что было 150-200 лет назад, когда архитекторы добавляли интересные детали к своим проектам, например, как у нас за спиной (указывает на старое кирпичное здание через дорогу от «Ворот» — прим. ред.). Над дверью кирпичом выложены линии. По сути, это не функциональные детали, они не влияют на престиж здания, но архитектор их добавил, потому что посчитал, что это здание должно служить как украшение улицы, радовать глаз прохожих. Я об этом часто думаю в нашем современном мире, когда дома строятся по типовым проектам, и ты уже заранее знаешь, как они будут выглядеть, меняются только цвета. А в то время кирпичные здания как будто бы были намного более свободными, были выражением отношения архитектора к тому, как должна выглядеть эта улица. В этом выражена определённая моральная философия — что архитектор имел намерение украсить.

Диана Его нужно снести. Он же никогда не использовался.

Эдриан Ну тогда используйте его. Тут надо выбирать — либо использовать, либо терять.

Диана Вы могли бы собрать всех людей, которым нравится это здание, и сделать субботник на месяц, чтобы привести его в порядок. И, может быть, каждый человек, который его убирает, получал бы акцию, 1 процент от владения. Направить его [Дом Советов] на социальные нужды или что-то ещё. Но это здание должно либо жить, либо умереть.

Эдриан Конечно, как памятник, оно тоже может существовать… Но это советское время было про людей, равенство, функциональность… А сейчас это здание просто стоит без каких-либо функций. И никогда не было введено в эксплуатацию, поэтому это памятник провалу!

Диана У него очень негативный посыл. Если идёт речь о ценности архитектуры, то стоит создать новую историю для этого здания.

Эдриан Мы видели много советских зданий в других городах России, они все красивые, ни одно из них не пустовало, как это, все несут какую-то функцию.

Эдриан Мы сейчас пытаемся договориться с одним из художников, чтобы сделать проект с крупнейшей фабрикой по производству печенья в Лондоне. И недавно познакомились с человеком из России, который планирует тоже открыть резиденцию для художников в Карабаше, в здании бывшего завода. Для нас было открытием, что то, чему мы научились, работая с фабрикой в Лондоне, можно перенести на медный завод в Карабаше. Оказывается, знания, модели для работы, зачатые в другой стране, могут быть полезными и для другой.

Диана Один из последних сюрпризов — это разговор, который у нас был с практикующими художниками-активистами и кураторами здесь, в России. После каждой лекции они обсуждают с нами наши проекты. Удивление состоит в том, что проблемы одни и те же, не только по всей России, но и в Великобритании.

Эдриан Нас вдохновляют американские примеры, особенно в Чикаго, в Детройте. К примеру, художники Theaster Gates и Rick Lowe работают c неблагополучными местами, заброшенными домами, строениями, фабриками и заводами, там, где люди живут в нищете. Они уже отремонтировали несколько домов и вернули туда местных жителей. Это про то, что можно перепридумать город заново.

Эдриан Это здорово. Я живу там, где много домов требуют переосмысления.