Брусчатка имеет глубокий смыслВспоминаем разговор калининградцев с мэром Гданьска

Во время военных действий центр Гданьска был разрушен на 95%. После этого наряду с восстановлением ратуши и костелов, восстанавливался и старинный жилой фонд, именно как жилой. Это очень важно, что тогдашние власти приняли решение, что центр города будет жилым со всеми вытекающими последствиями. Первые этажи зданий не были даже изначально предназначены под магазины, они были для жильцов. После системных изменений госсобственность стала муниципальной. И мы приняли решение продавать коммунальные квартиры их жильцам за 10% их рыночной собственности. Уровень первого этажа оживился, там расположились магазины. Но с другой стороны, для нас важно, чтобы жители продолжали жить в центре города. Препятствием, конечно, является цена квартир: те, кто хотел бы там жить, должны купить квартиру, а цена здесь выше, чем на периферии. Так что нужно иметь ввиду, в будущем количество жителей центра города будет сокращаться. Но с другой стороны, в этой части города есть много квартир, которые сдаются. Таким образом, зарабатываются деньги за счет туристов, иностранцев. Поэтому большая часть фонда стоит пустой, и только летом туда приезжают туристы.

Центр города до 1950-х годов сначала расчищался от завалов, потом восстанавливался. Два костела, например, были реконструированы совсем недавно. К сожалению, после 1945 года Польша стала частью социалистического лагеря, и нельзя было говорить ни о капитализме, ни о частной собственности. Польские большевики, также как и ваши, сначала позволяли, а потом душили. Небольшая иллюстрация: они говорили «Кто восстановит дом, тот его и получит в собственность», а после все равно забирали. Конечно, сначала это были инвестиции Польши. Исключение составляли костелы, которые изначально восстанавливались за счет государства, а потом верующих.

Гданьск был полностью сохранен: расположение улиц и площадей имеет средневековый вид. Нам сильно помогло, что сохранились геодезические карты 19-го века. Разумеется, были тысячи проблем. Сегодня у нас есть воеводский (областной) главный реставратор, который подчиняется министру культуры и в небольшой степени — воеводе (губернатору). Он выполняет своего рода полицейские функции, занимается согласованием генплана застройки, разрешениями на строительство, внесением в реестр памятников. У меня в подчинении находится городской реставратор. У него есть свой объем обязанностей, который несколько меньше, чем у главного. Разумеется, я стараюсь убедить моего губернатора, чтобы он дал больше функций моему городскому реставратору. У нас есть в Гданьске один спор: какую архитектуру применять в историческом центре города. Или, если имеются фотографии, рисунки, восстановить в том самом виде, или же применить новые архитектурные решения. Мы организовывали конкурсы, например, на гданьскую историческую постройку. Нашей целью было проверить, насколько тенденции последних 300 лет могут отразиться в современных архитектурных решениях. Мой предшественник в 1913 году тоже проводил такой конкурс. Я открыл документы 100-летней давности и воодушевленный идеями провел такой же конкурс. И оказалось, что и сейчас, и 100 лет назад в Гданьске были такие же дискуссии. Тогда это было время, когда, например, разбирались фортификационные сооружения и убирались крылечки с домов. И активные горожане пытались сказать городскому совету, что так делать нельзя. И в итоге нашли компромисс: уничтожение средневековых элементов — барокко и ренессанса — было остановлено.

В северной части Гданьска есть остров, который 400 лет выполнял роль зернового склада Европы. Польша в 17-18 веках была главным экспортером зерна в Европе, и все оно двигалось по Висле. Говоря сегодняшним языком, остров выполнял роль логистического центра. В 1945 году постройки на нем были уничтожены и до 1990-го года не были восстановлены: не было денег, не было идей. Площадь острова всего 2 гектара, это немного. И там очень близко к поверхности залегают грунтовые воды, поэтому нужно очень много денег на фундамент. В связи с этим цена квадратного метра квартиры или магазина на острове будет выше, чем где-либо в Польше. И пока что не нашелся инвестор, который рискнул бы построить такое дорогое здание. Мы в настоящее время за свои деньги и деньги Евросоюза восстанавливаем набережные. Мы подводим все сети, делаем эту территорию максимально интересной для инвестора, рекламируем и ждем. Если туристы спрашивают «Что это у вас за руины?», мы отвечаем «Это памятник истории».

Восемь лет назад я принял решение о снятии асфальта в центре Гданьска и реставрации брусчатки во всем историческом пространстве города. Я много езжу по Европе и своих инженеров тоже везу во Францию, Бельгию и показываю, как должно быть. Такие детали, как пешеходные дороги, лавки, тротуары, урны, клумбы, — чрезвычайно важны в исторической части города. Конечно, иногда дамы жалуются на брусчатку, но я в таком случае говорю: «Какие-то жертвы должны быть». Говоря серьезно, политику возвращения брусчатки мы продолжаем. Она ведь хороша тем, что вбирает влагу и пыль, заставляет водителей притормаживать. Я рад, что в Польшу приходит мода медленного движения автомобилей в городе. Есть совершенно убедительные статистические данные, что большая скорость ведет к большему количеству аварий. Так что удобство удобством, но брусчатка имеет более глубокий смысл.

В Гданьске есть движение, состоящее главным образом из женщин, которое заботится о бездомных котах. И мы, город, платим за то, что эти женщины ставят на улицах домики для котов. Мы иногда даем деньги на корм для животных. Активных людей всегда очень мало, и это проблема не только Гданьска. Но если находятся такие люди, их надо всячески поддерживать, потому что они — истинные герои.